Преступление без наказания,

или как похоронить  уголовное дело в Харькове? 

ЖУРНАЛИСТСКОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ

12-й год гражданин, едва не лишивший жизни своего пасынка, остается на свободе. Что это: результат чьих-то ошибок или круговая порука «слуг народа» из милиции, прокуратуры, судов и исполнительной службы? Журналистское расследование попыталось пролить свет на темные пятна этой истории.

«Это ваш клиент!»

Как написано в официальных документах, 23 апреля 1999 года Валерий Хочетов (фамилия изменена. – Автор), 1939 года рождения, нанес своему пасынку Павлу Пащенко,  1971 года рождения, несколько ударов металлической трубой по голове, причинив тем самым потерпевшему закрытую черепно-мозговую травму с сотрясением головного мозга, множественные ушибленные раны головы, а также перелом ногтевой фаланги 3-го пальца левой кисти со смещением.

Это случилось в квартире семьи Хочетовых, которая находится в  Червонозаводском районе города Харькова на Рыбасовском переулке. В 1995 году Екатерина и Валерий приобрели ее в результате обмена однокомнатной  квартиры на двухкомнатную, доплатив (из кошелька супруги) 3 тыс. долларов США. Ныне, находясь в разводе, Хочетовы по-прежнему проживают в этой квартире.

В разговоре со мной Павел Пащенко подтвердил то, что ранее сообщил следствию. По его словам, с отчимом были напряженные отношения из-за того, что Хочетов  постоянно приносил в квартиру  мусор, выброшенные на помойку остатки железных, деревянных изделий и старого картона. В одной из комнат жить еще тогда стало невозможно. 

Павел Пащенко:

– Валерий Хочетов не прекращал

убивать меня. Превозмогая боль, 

я оттолкнул его и выскочил на улицу.

 

Павел вспоминает:

– В день покушения на меня я был дома один и смотрел телевизор, сидя на полу «по-турецки» в спортивном костюме и без обуви. Около семи часов вечера из города Змиева приехал Хочетов, где в то время в своем доме он проживал и был прописан. Поужинав, отчим направился в ту же комнату, где   я находился. Минут через 15 позвонила моя мама. Разговаривал с ней Хочетов. Он сказал, что моя мама приедет позже. (Кстати, как позже выяснилось, отчим солгал мне. В действительности мама сказала Хочетову, что не приедет в Харьков, а останется в упомянутом доме в Змиеве ухаживать за своей девяностолетней мамой). После разговора отчим сидел за моей спиной и занимался, как обычно, своими делами (что-то паял, раскручивал). Неожиданно я почувствовал сильный удар по голове и сразу – острую боль в затылке. Рефлекторно  защищаясь, я поднял руку к голове, в этот момент последовали новые удары в голову. Я на какое-то мгновение  потерял сознание. Очнувшись, я увидел перед собой Хочетова с каким-то металлическим предметом в руках, который он держал горизонтально, на уровне своей груди. Я испугался, бросился к входной двери, дернул за ручку, но та оказалась закрытой на все замки. Кровь с моей головы залила мне глаза, я с трудом мог видеть. И тут я услышал топот ног – Хочетов с железной трубой бежал ко мне. Он попытался еще раз ударить, но промахнулся,  попав  в стену, вмятина от удара до сих пор сохранилась. Превозмогая боль, я втолкнул отчима в комнату. Закрыв дверь и придерживая ее ногой,  рукой я дотянулся до входной двери, открыл замки  и босиком выскочил на улицу. Весь в крови, я добрался до киоска, расположенного на трамвайной остановке напротив окон нашей квартиры, где, слава Богу, было много людей. Я сел на асфальт и потерял сознание. Кто-то привел меня в чувство, плеснув водой в лицо. Прохожие  вызывали милицию и «Скорую помощь». Но Вы же знаете, как «скоро» они едут?.. Идти я не мог. Взяв под руки, меня поволокли в подрайон милиции, расположенный рядом с домом.

Павел Пащенко: – Так Валерий Хочетов убивал меня.

На центральном снимке запечатлена вмятина – след от орудия преступления.

Валерий Хочетов причинил Павлу Пащенко (на фото) 
закрытую черепно-мозговую травму с сотрясением головного мозга, 
множественные ушибленные раны головы, 
а также перелом ногтевой фаланги 3-го пальца левой кисти со смещением. 

Бригада «Скорой помощи» забрала Павла Пащенко из подрайона милиции (так местные жители именуют территориальное отделение милиции) со словами: «Это ваш клиент! У него же раны от ударов, нанесенных сверху-вниз по голове», подразумевая, что характер нанесенных травм имеет криминальные признаки. Но дежурившие в тот день сотрудники милиции проигнорировали и  это сообщение медиков, и заявление Пащенко  о совершенном преступлении. Уголовное дело возбуждено не было.

Лишь 28 июля 2005 года по факту совершения умышленного средней тяжести телесного повреждения (ч. 1 ст. 122 Уголовного кодекса Украины) прокурор Червонозаводского района г. Харькова Иван Л. возбудил уголовное дело, а сменивший его на этом посту прокурор Евгений Б. два года назад, проявив принципиальность, пресек очередные попытки руководства местной милиции закрыть дело.

Я им хвосты отдавлю!

В показаниях следователю Валерий Хочетов сообщил, что вечером 23 апреля 1999 года он поссорился с пасынком из-за громко работающего телевизора. Валерий признался, что, находясь в состоянии психического возбуждения, несколько раз ударил сзади сидящего на полу Павла водопроводной трубой по голове, после чего пасынок выбежал на улицу, а он выбежал за ним следом, но Павла уже там не было. «Я сразу направился в подрайон милиции. Там мне оказали помощь, после чего в милицию пришел Пащенко», - уточнил Хочетов.

Желая, вероятно, произвести  впечатление великодушного добряка, в беседе со мной Валерий Хочетов заявил, что сейчас у него к Павлу Пащенко претензий нет.

– Я анализировал тот случай, мучился, страдал. Я сделал выводы, раскаялся, – говорил мне Хочетов. 

Общаясь с Валерием, чья речь изобилует высокопарными рассуждениями о проблемах общества, пытаюсь понять: как этот низкорослый моралист мог поднять руку на сына своей жены, едва его не убив?
 Но Хочетов выдает себя сам. Он и сейчас не стесняется того, что, женясь в 1989 году, скрыл от Екатерины то, что болен шизофренией. Муж постоянно попрекал жену, дескать, «я взял тебя с хвостами». Это он о Павле и Наталии – детях Екатерины Аркадьевны от первого брака. Невзлюбил обвиняемый и ее двух кошек, которые живут сейчас в этой захламленной Валерием Хочетовым квартире.
– Я им хвосты отдавлю! – так «гуманно» реагировал Валерий при мне на питомцев Екатерины, прибежавших на наш разговор. 

Надеясь, видимо, разжалобить столичного журналиста, он долго рассказывал  о множестве своих болячек, в том числе на нервной почве. И вдруг у него вырвалась фраза: «Больше одного дня в тюрьме я не выдержу!». Видимо, страх перед  законом и  тюремной решеткой глубоко сидит в его сознании.

  
Лакеи-злодеи

 – В прокуратуре Харьковской области имеются документы, подтверждающие, что 4 мая 1999 года, Павел, выписавшись из больницы, обратился в милицию, – рассказывает Екатерина Аркадьевна. – Но, грубо искажая факты, там указано, что якобы мало знакомый моему сыну Валерий Хочетов ударил его из хулиганских побуждений. Материалы собрал участковый инспектор милиции Александр Б., который отчитался о проделанной работе фразой:  «решение не принято, преступление не зарегистрировано». 

По словам Павла Пащенко, с 1999 года работники милиции и прокуратуры  всячески тормозили работу по раскрытию преступления. 

 – В тот же день, когда я подал заявление, Хочетов, спасая себя, лег в Областную психиатрическую больницу № 1 в поселке Стрелечьем,  по месту его жительства, – вспоминает потерпевший. – Через три дня после моего обращения в Червонозаводской райотдел милиции мне сказали: «Мы проверили, Валерий Хочетов действительно психически больной и его судить не будут, забирай быстрее заявление, иначе он убьет тебя». Я тогда не знал, что шизофреника могут изолировать, и, опасаясь за себя и свою маму, забрал заявление.

В 2010 году, через 12 лет после описываемых событий, доведя ситуацию до абсурда, материалы по проверке  заявления Валерия Хочетова поспешно направили в суд Червонозаводского района г. Харькова для вынесения решения о закрытии уголовного дела в связи с истечением срока привлечения к уголовной ответственности.

Представители Пащенко – его мать Екатерина Хочетова, юрист Владимир С., адвокаты Александр К. и Сергей С. – категорически возражают против удовлетворения требований, поскольку убеждены: расследование уголовного дела не было полным, всесторонним и объективным, то есть соответствующим требованиям  действующего законодательства Украины.

Вот на  чем строятся доводы правозащитников:

Во-первых, в подрайоне милиции при наличии заявления о совершении преступлении, сотрудники милиции, в нарушение норм ст. 106 УПК Украины, не задержали Валерия Хочетова, когда на последнего прямо указала жертва нападения.

Во-вторых, даже после того, когда дело было возбуждено, следователи не удосужились опросить медиков «Скорой помощи» (которые, к счастью, живы и поныне!) как свидетелей жестокого избиения человека. Хотя сделать это еще в 2009 году Екатерина Хочетова просила заместителя начальника отдела СУ ГУ МВД Украины по Харьковской области, начальника отдела по расследованию преступлений против жизни и здоровья лиц Сергея Ш. Во время личного приема граждан этот  чиновник вызвал старшего следователя Ивана  Б. и  в ее присутствии приказал ему опросить упомянутых свидетелей. В ответ последовало: «Мы уже опросили», однако документально он не подтвердил свои слова. Стало быть, солгал? Парадокс: подчиненный до сих пор не выполнил прямое указание начальника, и такое грубое нарушение сошло ему с рук.

В-третьих, по мнению матери Павла, органы досудебного следствия, чтобы увести обвиняемого от ответственности за более тяжкое преступление – покушение на убийство (часть 2 ст.15 и ч.1 ст. 115 УК), безосновательно утверждают, что Хочетов якобы сам прекратил бить потерпевшего. Но ведь из пояснений сторон видно, что пасынок от очевидной гибели спасся сам, сумев оттолкнуть нападавшего и вырваться из квартиры. А зачем Хочетов погнался за Пащенко на улицу? Вероятно, чтобы довести задуманное до финала – покончить с жертвой.

В-четвертых, сомнительной выглядит квалификация злодеяния органом досудебного следствия. Не  учтены такие очевидные признаки покушения на убийство, как скрытный и внезапный характер нападения Валерия Хочетова на Павла Пащенко, так и процесс подготовки к преступлению, включая выбор места, времени и орудия нападения, а также механизма нанесения ударов – точно в жизненно важные части головы. 

 Интенсивность, неожиданность нападения (потерпевший сидел на полу и смотрел телевизор), использование в качестве орудия металлической трубы обвиняемым доказывает, что он заранее готовился к тому, чтобы лишить жизни пасынка. Валерий Хочетов также рассчитал, что до утра супруги не будет, и никто не помешает совершить преступление. И он его таки совершил, но не довёл до конца по независящим от него причинам.

Результаты судебно-медицинской экспертизы показывают, что Валерий Хочетов не менее трех раз ударил Павла Пащенко металлической трубой по голове, а от полученных травм, если бы не вовремя полученная медицинская помощь, потерпевший мог бы погибнуть.

– Если бы Павел не прикрыл голову левой рукой, то, я в этом уверен, у него был бы открытый перелом теменной области головы, что могло бы и повлечь смерть потерпевшего. Не надо быть судебно-медицинским экспертом, чтобы представить себе, какой же силы был удар трубой, что образовался перелом 3-ей ногтевой фаланги левой кисти, оказавшейся между головой и трубой. Так вправе ли органы досудебного следствия на протяжении почти 12 лет утверждать, что Валерий Хочетов, всего-навсего, совершил умышленное средней тяжести телесное повреждение? – возмущается адвокат Александр К.

С ним солидарен и адвокат Сергей С. , который 28 июля 2010 года обратился к прокурору Харьковской области Геннадию Т.  с просьбой переквалифицировать действия Валерия Хочетова на покушение на убийство, «что соответствует объективным данным механизма нанесения ударов в жизненно важный орган – голову».

– В результате нанесенных Хочетовым ударов по голове у меня развился ряд тяжелых заболеваний, которые привели к частым потерям сознания,  травме руки и трем операциям, – сообщает Павел Пащенко. ­

В-пятых, по мнению Александра К., нападая на Павла, Валерий Хочетов имел корыстный интерес к лишению пасынка жизни: желание завладеть совместной с супругой квартирой, то есть совершил покушение на убийство из корыстных побуждений, санкция за которое предусматривает пожизненное лишение свободы (п.6 ч. 2 ст.115 УК Украины).

– Следовательно, – утверждает Александр К., – деяния Валерия Хочетова следует переквалифицировать на покушение на умышленное убийство с корыстной целью и возобновить досудебное следствие по уголовному делу.

Увы, органы досудебного следствия не изучили эту версию. Они проигнорировали, что, оставшись на свободе, Хочетов умудрился тайком от супруги выписать ее сына из квартиры, а в 2008-м году также скрытно попытался продать это жилье.

Последняя сделка провалилась благодаря бдительности работников коммунального предприятия «Харьковское городское бюро технической инвентаризации». Чиновники не выдали Валерию документы для отчуждения квартиры, поскольку отсутствовало согласия Екатерины, которая также является ее собственником. Адвокат Валерия Хочетова Артем С. пафосно, с обвинением руководства БТИ в коррупции и претензиями на возмещение морального вреда, попытался «порешать вопросы» в Харьковском окружном административном суде.

По мнению Павла Пащенко, Валерий Хочетов решил избавиться от квартиры как от места преступления.

Однако 29 августа 2008 года Харьковским окружным административным судом пресечена  попытка квартирной  аферы.

В-шестых, по сей день не проведен следственный эксперимент на месте совершения преступления. Проблема в том, что Хочетов до сих пор не освободил от хлама и мусора  квартиру, хотя Червонозаводской райсуд 30 апреля 2009 года обязал его это сделать.

«Указанные помещения являются местом совершения преступления, в связи с захламлением которых невозможно провести в них следственные действия. Это влечет нарушение сроков досудебного следствия и делает невозможным принятие законного процессуально решения по делу», – указал еще 21 октября 2009 года следователь Иван Б. в письме начальнику государственной исполнительной службы Червонозаводского района г. Харькова.

Но там и в ус не дуют. Госисполнителем  Игорем П. лишь имитируется бурная деятельность, за что и получен дисциплинарный нагоняй от областного главка юстиции. Валерий Хочетов же отделался штрафами, хотя, как известно, за невыполнение судебного решения следует уголовная ответственность (статья 382 УК Украины).

А как на данную ситуацию реагируют блюстители законности?

Выяснилось: Валерий жалобами на свое здоровье так «растрогал» помощника прокурора Червонозаводского района Дмитрий О., что тот, после поспешного визита в квартиру на переулке Рыбасовском, 27 декабря 2010 года отказался возбудить относительно Валерия Хочетова  уголовное дело по статье 382 УК Украины. Странно, что блюститель законности не придал значения тому, что увидел автор этих строк: жилье Хочетовых завалено непригодным для быта хламом, находиться среди которого опасно.

Прокуратура не придала значения тому, что увидел журналист: Валерий Хочетов завалил хламом и разрушил бытовые коммуникации квартиры, - жить там опасно!

О грязные, пыльные, ржавые и острые разногабаритные предметы рискуешь не только испачкаться, порвать одежду, но – споткнуться, упасть и покалечиться.  А заглушенные трубы газо- и водообеспечения на кухне и в ванной лишают человека элементарных  бытовых условий.

Описанное – свидетельство невыполненного Валерием Хочетовым судебного решения и, как следствие, нарушение прав Екатерины Хочетовой на нормальные условия жизни, на охрану ее здоровья. Посему законность отказного постановления вызывает сомнения, и оно было оспорено Екатериной. 

Не хочется верить, что заместитель прокурора Червонозаводского района Светлана М., на приеме у которой я побывал вместе с матерью Павла Пащенко, живет по правилу: спасти честь мундира любой ценой.  

Удивляет, что она напрочь «отметает» обоснованные претензии в адрес своего подчиненного Дмитрия О., не удосужившись даже проверить информацию, изложенную в них?  

В-седьмых, на этом фоне весьма странным выглядит тот аргумент следствия, ратующего за освобождение Валерия Хочетова от уголовного наказания, что обвиняемый новых преступлений не совершил.  

А как, скажите, следователи и прокуроры, понимать такой факт: Екатерина обнаружила монтировку и молоток, причем в комнате, где, как правило, бывает только она? Предполагая, что бывший муж может убить ее, женщина сообщила о готовящемся преступлении в правоохранительные органы, но с тех что с гуся вода.  

– Хочетов – это психический неуравновешенный преступник, который продолжает вести себя общественно опасно, – утверждает Павел Пащенко. ­– В частности, он угрожал поджечь суд, o чем моя мама сообщила в милицию и о чем был составлен соответствующий материал. Он также высказывает угрозы в адрес соседей и нас с мамой. Хочетов умышленно захламил квартиру, выведя из жилого состояния кухню и комнату, где совершил преступление. Также он вел взрывоопасные работы, из-за чего газовая служба прекратила подачу газа в квартиру. Обо всем этом моя мама сообщила в райотдел милиции, прокуратуру района и области, а также начальнику областного следственного управления милиции, однако там реакции не последовало.

Складывается впечатление, что правоохранители утратили бдительность, словно ждут, когда в деле появятся новые жертвы, а уж потом они изобличат убийцу.

В-восьмых, в начале досудебного следствия Валерий Хочетов в своих показаниях указал, что плохо помнит, каким образом и как долго избивал пасынка. И тогда выяснилось: Валерий более полувека страдает шизофренией.

Кстати говоря, часть документов о недуге Валерия Хочетова исчезла. В ответе  Областной психиатрической больницы № 1, где в 1999 году сразу после совершения преступления Валерий лечился, полученном в 2009 году ст. следователем Иваном Б. на свой запрос сказано, что в 2005 году следователь  Ч. получила на руки и до сих пор не вернула историю болезни Валерия Хочетова. Однако ход полученной  информации дан не был, вероятно, из-за нежелания компрометировать коллегу.

Как правило, людей  с подобным диагнозом по решению суда помещают в стационар, ибо только длительное наблюдение врачами-психиатрами может установить, вменяем ли обследуемый, способен ли он осознавать значение своих действий и руководить ими, предстать перед следствием и судом, нуждается ли он в принудительном лечении.

Однако в 2005-м – 2010-м годах Червонозаводской районный, Киевский районный  и апелляционный суд Харьковской области  отказали органам  досудебного следствия следователям поместить обвиняемого Валерия Хочетова в медицинское учреждение для проведения стационарной судебно-психиатрической экспертизы.

Похоже, на судейских весах доводы милиции и прокуратуры оказались легче плевка правосудию от Хочетова, который в одном из судебных заседаний сказал:

– Против проведения экспертизы возражаю, поскольку я лишусь престижной работы.

Служители Фемиды не учли, что для определения психического состояния Валерия Хочетова в момент совершения преступления, в частности решения вопроса о том, является ли обвиняемый субъектом преступления (т.е. вменяемым человеком, совершившим злодеяние), обязательно проведение экспертизы, связанной с длительным обследованием.

Судебные решения опираются на то, что истекли сроки привлечения к уголовной ответственности за преступление, в совершении которого обвиняется Валерий Хочетов, и имеется заявление обвиняемого о прекращении уголовного дела по данным основаниям. Но ведь провозгласить законный вердикт по заявлению обвиняемого невозможно, если субъект преступления не установлен!

Кроме того, согласно статье 212 УПК Украины, одной из форм окончания досудебного следствия, кроме составления обвинительного заключения, предусмотрено и вынесение постановления о направлении уголовного дела в суд для решения вопроса о применении принудительных мер медицинского характера, сроки давности которого УПК не установлены.

Итак, с «благословения» судей, обвиняемого не стали принудительно лечить (дескать, он общественно не опасен). Лишь однажды его обследовали амбулаторно.

Обратите внимание, что согласно заключению амбулаторной судебно-психиатрической экспертизы №942 от 20 сентября 2005 года психическое состояние Валерия Хочетова «неоднозначно. Для решения экспертных вопросов необходимо длительное наблюдение его в условиях стационара».

Неужто круг замкнулся, породив парадокс, изумляющий даже студента юрфака: установить все признаки состава преступления невозможно без установления субъекта преступления, для чего и требуется стационарная экспертиза, но на ее проведение суд наложил табу.

Возникает вопрос: почему органы досудебного следствия не обжаловали в кассационном порядке решение апелляционной инстанции в отношении упомянутой стационарной экспертизы? 

В связи с этим, а также выше вскрытыми недостатками, имел ли право следователь харьковской областной милиции  рапортовать о завершении досудебного следствия, а дело Хочетова отправлять в суд, чтобы закрыть его за давностью лет?

Вот что ответили на этот вопрос в следственном милицейском управлении Харьковщины, где я побывал вместе с Екатериной Хочетовой: 

– Мы взялись бы оценить действия ст. следователя  и даже наказать своего подчиненного, если тот неправ, но сейчас это невозможно, так как материалы уголовного дела уже в суде. 

Эти чиновники, как и ряд их коллег, показались мне похожими на страусов, которые, если верить мифам, прячут голову в песок при опасности, хотя последняя от этого не исчезает.

Ведь очевидно, что проверить качество работы органа следствия можно будет лишь в случае такого вердикта суда, которым дело будет отправлено на дополнительное расследование.

***

Павел Пащенко, его адвокаты и представители убеждены: точку в этой истории ставить рано. Правозащитники не прекращают борьбу за то, чтобы справедливость в ней восторжествовала. Продолжится и наше журналистское расследование.

10 марта 2011 года. 

Киев – Харьков – Киев

© Александр КРИВЕНКО, юрист, независимый журналист

© Фото Александра КРИВЕНКО